Форум » Стихи и проза » Дети Снега » Ответить
Дети Снега
Ligeia: Да, да, знаю, что название оставляет желать лучшего, оно романтическое и настраивает совсем не на то. Но тем не менее - вот мой фанфикчик, он не закончен, тк чт продолжаю в процессе))) Любителям психологических драм не посвящается)))
Ligeia: Вилли Вонка пил пятую чашку шоколада. Не просто чашку, а огромную кружку. Самую большую, которую нашёл на фабрике. В подобном «запое» он находился уже минут сорок. Он сидел на зелёной лужайке рядом с шоколадопадом, трость валялась неподалёку, цилиндр съехал на самые брови, по губам тёк шоколад. В прочем, он тёк не только по губам, но и по щекам, подбородку, шее и воротнику, шоколад был на манжетах и кончики сиреневых пальцев тоже были все в шоколаде. В голове царил творческий беспорядок и Вилли тщетно пытался поймать музу, которая уже давно работала у него уборщицей и просто расставляла мысли и ингредиенты будущих гениальных творений по полочкам. Чарли сидел рядом и с опаской глядел на шефа. У него было своё мнение насчет поглощения шоколада в таких количествах, но юный Баккет его решил пока не афишировать. Вилли допил пятую кружку. Что-то подсказывало ему, что всё, уже, пожалуй, хватит, но так как это что-то значение имело весьма абстрактное, то мистер Вонка решил, что прислушиваться к нему нужно только в самых экстренных ситуациях, а пятая чашка шоколада – ситуация вовсе не экстренная, а даже наоборот, скорее будничная и заурядная. Вилли с трудом поднялся, спустился к реке, набрал ещё одну чашку и, вернувшись, сел на прежнее место. Чарли поджал к подбородку острые коленки и с ужасом наблюдал за Вилли. -Мистер Вонка! – наконец не выдержал он. -А-а? Что, мой мальчик? Чарли вгляделся в сиреневые, в тон перчаткам, глаза и говорить ему сразу расхотелось. В глазах было что угодно, но только не готовность слушать проповеди какого-то шпендика о здоровой жизни. -Я… только хотел сказать… -М? -Пойдёмте лучше наружу. – быстро сказал Чарли, пряча глаза. – мы с вами тут кажется, засиделись. Вилли принял задумчивый вид. Почесал нос. Вздохнул. Залпом выпил шоколад и потянулся за тростью. Чарли поднял её и протянул мистеру Вонке. Вилли взял трость и, опершись на неё, встал и потянулся. -Пф-фух.. – сказал Вилли, - а мы и правда, немножко засиделись. Я, во всяком случае.
Ligeia: На улице стояла осень, которая изо всех сил делала вид, что она – весна, и вообще, до зимы ещё пилить и пилить. Бабьим летом это назвать язык не поворачивался, потому что сквозь макияж солнышка и птичек, которые окончательно перестали понимать, надо куда-то лететь или пересидеть от греха подальше, часто вылезали прыщи туч, угри луж и вообще лицо земли требовало пластической операции. Прохожие попадались самых разных форм и цветов от ярко-красного до лилово-синего. Одеты были все по моде, но так как на весну, осень и (на-всякий-случай-вдруг-похолодает) зиму мода была разная, то прохожие стали хоть как-то отличаться друг от друга. Как оправдание недавно моросившего дождика, по всему периметру улицы стояли радуги как в японских мультяшках, всех семи цветов, причём отдельно друг от друга. Нельзя сказать, что Вилли любил такую погоду. Потому что всё, что он ЛЮБИЛ, начиналось на букву Ш и имело приторно-сладкий вкус. Остальное ему либо нравилось, либо заслуживало его одобрения. Некоторые вещи он презирал либо относился к ним снисходительно. Но такая погода мистеру Вонке однозначно нравилась. Он поправил цилиндр и улыбнулся. Попробовал улыбнуться, как Мона Лиза, не показывая зубов. Не получилось. Ну и фиг с ним. Главное погода хорошая. И он напился шоколада. И Чарли с ним. Главные составляющие счастья собрались воедино и Вилли оставалось просто прищуриться, мурлыкать что-то себе под нос и наслаждаться минутой. Чарли тоже прикрыл глаза, потому что решил, что Вилли уж знает, куда идти и они ни во что, наверное, не врежутся. Наверное. Возможно. Может быть. Хм… Чарли всё таки решил открыть глаза, а то мало ли что… Что-то ему подсказывало, что человек, который не может подойти к лифту, чтобы в него не врезаться, ненадёжный оплот в прохождении улиц с закрытыми глазами. А кондитер думал вовсе не об этом. Его начали терзать смутные сомненья. Вчера он придумал новый сорт шоколада, но а)он не придумал названия; б) он так и не понял, НАДО ТУДА КОРИЦУ ДОБАВЛЯТЬ, ИЛИ НЕТ??? Вилли остановился. И не где-нибудь, а на середине дороги. Машин, слава Богу, не было. -Чарли! – позвал Вилли. -Что? – нервно ответил Чарли. Он не очень уютно себя чувствовал на посреди проезжей части. -Я вот тут подумал…Тот шоколад, который мы вчера делали… -Ну? -В него стоит добавлять корицу? -Конечно нет. – на всякий случай ответил Баккет. -Как нет? – удивился Вилли, - я был уверен, что стоит! Она ведь придаёт ему неповторимые горьковатые нотки… -Вилли, давай это на тротуаре обсудим… - попытался Чарли. И недовольно добавил – -А насчёт корицы я всё-таки сильно сомневаюсь. Из-за поворота вырулила машина. -Чарли! – укоризненно вздохнул Вилли, даже не сдвинувшись в сторону тротуара, - ты ведь не в корице сомневаешься! Ты во мне сомневаешься! Скажи, я когда-нибудь делал шоколад, который хоть кому-нибудь не нравился? А корица только улучшит вкус. -Вилли, слушай. Корица – это конечно, хорошо, но в том шоколаде, в сочетании с клубникой, она, мне кажется, не сыграет, как надо. -А клубника-то тут причём? – удивился Вилли, - клубника вообще будет на другом конце плитки! -Ви-илли! Ну как ты клубнику засунешь в другой конец… Мимо Чарли с визгом пронеслась машина. Остановилась. -…плитки? – кончил Чарли севшим голосом.
Ligeia: Машина, как я уже сказала остановилась. Вилли сидел на тротуаре с удивлённым видом a la «что-это-было-то?» -Ну, подумаем, как засунуть. – машинально ответил он. Чарли на радостях, что шеф жив и машина не ушиблась, даже забыл помочь ему встать. Дверца тачки (теперь Чарли разглядел её получше и понял, что машиной это не назвать) открылась со звуком, с каким обычно открывается церемония Дня Жестянщика и наружу показалась белобрысая голова водилы. -*ля, сколько с меня? – быстро сказал он с акцентом. -А-а? – спросил Вилли, потирая затылок. От людей такого типа он ждал нечто более чувствительное, с криком «Чё под тачку лезешь, козёл?». -Я тя… - водила на секунду запнулся, - человеч-ским языком спрашиваю, скока с меня? За мной гонятся, йоп ты… Вилли попробовал встать; нога отдалась глухой болью. Чарли подхватил магната и хотел спросить что-то вроде «А ю окей?», но из-за того же злополучного поворота выскользнуло ещё две машины. Водил произнёс какого-то туманного значения слова, которые ни Чарли ни Вилли до конца не поняли и подхватил обоих за шкирки. -Атас! В тачку, народ! Сиденье «копейки»(потому что это была не что иное, как ржавая, разваливающаяся копейка ХD) больно ударило кондитера по носу и на секунду ему показалось, что он потерял сознание, потому что всё вокруг погрузилось в темноту, но потом Вилли понял, что нога ещё болит и голова тоже и на спине у него кто-то сидит, следовательно, сознание если и потерялось, то уже нашлось. «Отлично!» - подумал он, - «не успеешь порадоваться жизни, как какой-то крутой блондинистый гад сначала сбивает тебя, потом сажает в нечто, видимо умыкнутое у сторожа базы по переработке металлолома и везёт в неизвестном направлении.» -Чарли, слезь с меня! – это Вилли уже сказал вслух. Наследничек быстро отполз в другой конец салона. -Ты! – крикнул белобрысый, - ну да, ты, в шляпе! -М? -Звать как? От неожиданности кондитер даже ответил. -Вилли. -Хм. Билл, значит. -Нет. Лучше Вилли. Вилли Вонка. Как этот шоколадный гений умудрился лучезарно улыбнуться на пропахшем молью и средством от неё грязном сидении металлолома, прыгающего по дороге, которая давно отказалась от этой роли в своей дорожной жизни, для Чарли осталось загадкой. -Можно поинтересоваться? – робко спросил мистер Вонка, выправляя помятый цилиндр. -Валяй. -А куда мы, собственно, едем? -От них, - парень показал назад. Чарли обернулся. Вилли посмотрел в зеркало заднего вида. За копейкой ехали две машины серебристого цвета. -Кстати, я – Василий. -Странное имя. – заметил мистер Вонка, - нездешнее. -Угу. Я из России. Знаете такую резиденцию медведей? Ра-ша. Между Германией и Китаем. Так понятнее. -Я прекрасно знаю географию, - обиженным тоном заявил Вилли. – И тем более, знаю где Россия. -Ну и где? – усмехнулся Василий -За железным занавесом в Сибирских рудниках! – выпалил кондитер. Чарли вздохнул. Уж он-то знал, где Россия. Они в школе проходили. По украинским учебникам. Это бывшая колония Украины. Василий уткнулся лбом в руль и захохотал. -У меня ваша страна последнее время ассоциируется с мёдом и водкой, - продолжил магнат, - что такое водка, я не знаю, но мёд мне поставляет именно Россия. -ЫЫЫЫЫЫ…. – не мог успокоится водитель. -Что, так смешно? – наконец не выдержал кондитер. – смотрели бы за дорогой! Кстати, о дороге. Вы не могли бы нас высадить? Видите ли, мы с моим… хм… преемником вышли прогуляться, а тут вы так неаккуратно зацепили нас своей машиной, и… в общем, вы меня поняли.
Ligeia: -Не могли бы. – почти грустно ответил Вася, -если я сейчас остановлюсь, то… ОЙБЛИН!!!!!!!! Держись! Выезжаем на хайвэй. -И всё-таки… - начал Вилли, но не успел докончить. Машину тряхнуло, швырнуло, послышался лязг, за окном промелькнуло что-то вроде фонаря и магната с наследником припечатало к сиденью. Из открытого окна врывался холодный осенний воздух и стегал по лицу пассажиров «копейки». Серебряные машинки затерялись в толпе. Ну то есть толпе машин. Поясню – толпа машин отличается от пробки тем, что толпа движется с фантастической скоростью, причём некоторые особи (что-то вспомнились термины юных натуралистов) едут в разные стороны. Хайвэй был освещён со всех сторон ярко-оранжевыми лучами фонарей. Вокруг всё жужжало, звенело и выло. Вилли первый раз катался на машине, но массу новых ощущений переварить был не в состоянии. Поэтому он просто зажмурил глаза и вжался в спинку кресла, пока тряска не кончится. Он смутно догадывался, что влип в какую-то неприятную историю, но поделать с этим ничего не мог. Или не хотел. В любом случае, его не очень заботило такое развитие событий. А вот Чарли заботило. Мало ли что на уме у этого российского водилы. Он прочитал учебник географии вдоль и поперёк. Там у них нет дорог, но есть водка. Из доклада Менделеева «О соединении спирта с водой», Чарли знал, что это такое. У них нет экономики, но есть огороды. И если он что-нибудь в чём-нибудь понимал, то шоколад они растят в Сибири в парниках, освещая их лучинами.
Ligeia: Вдруг машина резко вырулила в какой-то закоулок, развернулась, ударилась об какой-то столб, взвизгнула и, примяв кусты, въехала во дворик, засаженный сиренью. Василий открыл дверь. -Приехали. – констатировал он, - я тут снимаю. Комнату. -А. – сказал Чарли. Это «А» можно было расценивать как «А, ясно», как «А мы то тут причём?» и как «А что теперь?» -На выход. – сказал водитель. Чарли выбрался из салона и помог вылезти Вилли. Тот был бледно-салатного цвета. -Ты, в шляпе. – сказал Вася. Видимо это обращение всё же ему понравилось больше, чем «Вилли», - стоять можешь? -Ну, учитывая то, что во-первых, вы меня сбили тогда, и, во-вторых, что я, кажется сломал ногу сейчас, то весьма логично предположить, что… -Ясно. Василий вдруг схватил Вилли за талию и перекинул себе через плечо. -А-эм… Я, конечно не собираюсь бросить тень на ваше представление о хороших манерах, но вы, молодой человек, козёл. Василию было по барабану, что думает этот пахнущий арахисом субьект, поэтому он просто хорошенько встряхнул его, чтоб не выпендривался. -Чарли! – позвал Вилли, - двигай на фабрику, бери лифт и вытаскивай меня отсюда. Василий оглянулся на мальчика с выражением лица О_о но потом, видимо, решил, что сбегать за лифтом – дело в принципе не такое уж странное. Вот управдом ихний, Нахимыч, тоже было дело… Ну да ладно, надо шевелиться, а то козлы небось уже с хаюшки вырулили… Чарли кивнул, но отправляться не спешил. Он, как это ни странно, не был уверен в сохранности своего шефа. -Беги-беги, - Вилли улыбнулся, - я в порядке. Почти… Василий кивнул Чарли, ещё раз встряхнул кондитера и побежал в подъезд. Вилли не чувствовал себя особенно уютно на плече какого-то русского мужика. Он давно подозревал, судя по программе «Вести недели», которую смотрели оба Чарлиных дедушки каждую неделю, что там, в этой варварской стране, люди в непролазных сугробах танцуют канкан с самоварами, наполненными медовухой, отобранной у медведей. И в каждой деревушке – по шестиугольному бермудскому треугольнику. Как в Сибири среди рудников, да ещё за железным занавесом, который к тому же рухнул несколько десятков лет назад, могло вырасти разумное существо, умеющее управлять горой металла, которую не один европейский механик не решился бы поставить на дорогу, для мистера Вонки оставалось тайной, покрытой мраком. На седьмом этаже Василий остановился, снова встряхнул несчастного Вилли и открыл дверь. -Хозяйки дома нет, - сказал Вася, - я тя положу на диван… Слышь, ты? -У… -Во-во. Пойду чайник поставлю… -А… -А ты лежи… -Ы… -Ну и я о том же. Буду нужен – зови. -Э… -Молодца. Василий швырнул магната на диван, изрядно побитый молью, кинул сверху плед и утопал на кухню. Вилли тихо застонал, но больше для порядка и попытался выпрямить ногу. Кажется, просто вывих. Но не исключено, что перелом со смещением. У-у-у… За что? Ай-ай-ай, как больно-то… М-м-м-м… Долго срастаться бу-у-удет… А если не так срастётся… Ай! Тогда ломать надо… О нет, нет, только не это! -Василий! Васи-илий! С кухни послышался грохот. -Чего? -Иди сюда! Водитель вошёл в комнату. -Чё те надо? -Я вот ногу вывихнул… Можешь выправить?.. Только УМОЛЯЮ – аккуратно! Василий тяжело вздохнул и стащил с Вилли плед. -Такс.. тут болит? -АААААААУУУУУУУ…….ЫЫЫЫЫ….ыыыыы… -Болит, значит. Тут? -МММММММММММ!!!!!……..А-а-а-а-а…. -Хм, и тут болит. Хорошо. Не дёргайся. Василий взял кондитера за голень и резко нажал на колено. Послышался характерный хруст. Потом наш «врачеватель» грубо развернул ногу в нужную сторону. -Готово. Гуляй. Надеюсь, не надо объяснять, что в течении всей «операции» мистер Вонка орал на всю комнату...
Ligeia: Чарли на всех парах летел к Фабрике. Но как бы он туда ни рвался, наглые законы физики не позволяли ему преодолеть полкило (ну, полкилометра) хайвэя, и пару-тройку кварталов (даже по диагонали) быстрее, чем когда он был на «копейке». Когда шоссе кончилось, Чарли понял, что свернул он не там, но поворачивать назад не хотелось. «Срежу здесь. Дворами», - решил он. Мысль о том, что Вилли там сейчас один лицом к лицу с озлобленным белобрысым медведем дышала наследничку в пятки и едко хихикала за спиной. Дыхание уже давно сбилось, сердце заехало за желудок и пульсировало там, недоумевая, куда это его занесло. Но ноги двигались на автомате, вспахивая асфальт и не разжимая колени. «раз-два-раз-два» - считал про себя Чарли, так как считать «левой-правой» попросту не успевал. Наконец одна нога решительно не согласилось с мнением другой и, как следствие, Чарли крепко пожал приятельскую жердь какого-то забора. Носом. Отлепившись от забора, Чарли вправил нос на место и огляделся. Силуэт Фабрики чернел прямо за чьим-то двориком, окольцованным уже знакомым ограждением. Чарли мысленно пожалел, что они знакомы так близко и сначала решил обойти дворик, но потом, убедившись, что концы забора уходят в туманную бесконечность, решил плюнуть на правила высокого этикета и, вспомнив дорогую любимую школу, её правила и обычаи, перелезть через забор. Он ловко подтянулся на руках, закинул одну ногу, лёг на забор животом, перекинул вторую и спрыгнул на мягкую зелёно-жёлтую траву, которая уже начала гнить, так и не отжив своей травиной жизни. Чарли короткими перебежками из-под куста под куст, чувствуя себя по крайней мере вождём индейского племени, стал пересекать садик. Он почти представил у себя на плече колчан со стрелами, прикрывающий татуировку, а на лице – грозную боевую раскраску. Удостоверившись в том, что по периметру всё чисто, он даже издал тихий боевой клич. -Хм, молодой человек, - не замедлило донестись из-за куста, - не объясните ли, чем это вы занимаетесь в моём саду?
Ligeia: Вилли Вонка пил чай. Или то, что Василий называл чаем. Хотя, это, конечно, имело некое сходство с тем чаем, к которому так привыкли в Англии. Но очень относительное. Я поясню, уважаемый читатель. Дело в том, что когда-то в Англии чай был как чай – его пили с ромом, с мёдом… Но когда чай решили сделать национальным английским напитком, то ведущие химики Англии собрались вместе, чтобы решить – как же так сделать, чтобы их чай не смог пить никакой иностранец? Ответ был гениально прост – смешать чай с молоком. В результате из этого благородного напитка получилось весьма непрезентабельное пойло. Но, помимо того, что чай не могли пить иностранцы, от него сначала воротились и сами англичане… Прошли века, в Англии к такому чаю привыкли и устойчивость к нему стали считать особенностью нации… Чай Василия был совершенно другим. Было такое ощущение, что его растили среди сосен. В лесу. Ну, в крайнем случае, в парнике у леса. Пах он смолой, вечерним солнцем и мёдом, но Вилли определил по вкусу, что мёда там не было – наверное, сами листья пропитались там этим запахом… Вправленная нога тупо болела, но боль теперь не усиливалась от прикосновений – Вилли мог спокойно ходить по комнате, рассматривать акварели, висящие на стенах, трогать, ронять за шкаф, доставать шваброй, подметать пол «раз уж швабру в руки взял», тыкать пальцем в висящее на стене пустое осиное гнездо, мило хихикать при этом… ой, что-то мы увлеклись… -Ну и где твой юный лифтёр? – спросил Василий, которому такое времяпровождение своего нового знакомого явно не нравилось. Вилли поднял на Василия большие лиловые глаза и очаровательно ими похлопал. Это могло означать что угодно. Василий поднял одну бровь. Потом вторую. Опустил их вместе. Вилли последний раз хлопнул глазами, выпрямился и набрал воздух в грудь, в процессе придумывая, что ответить. -По-правде говоря, я и сам не знаю, где он пропадает. Фабрика должна быть не так далеко… Кажется. -Ещё чаю будешь? Вилли закрыл глаза, поднял брови и помотал головой. -Нет, спасибо. Он развернулся, сделал неосторожный шаг к центру комнаты и, охнув, осел на пол. Водила привычным движением подхватил магната на плечо и отбуксировал его на диван. -Лучше лежи, - посоветовал он, - сейчас придёт твой… Как его, кстати? -Чарли. -Во, он самый. Так что, Билл, ты пока… -Потрудитесь называть меня Вилли! -Не потружусь. Вилли вздохнул. Где же Чарли? Может, с ним что-то случилось? Может, он попал под маши… Так! Спокойно. Меньше думать и меньше нервничать… А вот Чарли нервничал вовсю.
Ligeia: Господин в клетчатом пиджаке, владелец сада, расспросил его о том, что конкретно он делал в саду, куда так бежал, а что он забыл на Фабрике, а как устроен этот лифт, а кто его хозяин, да-ну-не-может-быть-правда-что-ли, а как он выглядит, а любит ли он кофе, как это нет, почему это он так считает, а что плохого в кофе, а зачем… а почему… И наконец – кто тебе дал моральное право меня туда посылать?! Разговор занял, наверное, больше часа, поскольку Чарли досконально отвечал на все вопросы. И на последний тоже. До Фабрики он добрался под вечер. -Чарли, дорогой, вот ты где! Вернулись! – проворковала миссис Баккет, ставя чашки на стол, - а где мистер Вонка? -Он… там… у Василия… в копейке… его сбили… а потом за нами гнались тачки… се…серебряные…он ногу вывихнул. А я… а я послал одного господина… Я нечаянно! Он такой… я бежал… я думал… а там забор… Миссис Баккет поняла только одно. -Как это ты его послал? Чарли! Ай-ай-ай! Я-то думала, ты у меня интеллигентный воспитанный мальчик, а тут… -Да нет, ты не понимаешь! Мистера Вонку сбила машина! Мне срочно нужен его лифт! Мама Чарли всплеснула руками. -Ах! Какой ужас! Кошмар! Как это он… Ходит, наверное с закрытыми глазами! С ним всё в порядке? -В порядке. Он у одного человека. Мне надо за ним залететь. -Крышу им не продырявь! – попросила мама. Она знала особенности «залетания» на лифте. -Я… постараюсь. – пообещал Чарли. Но уверенности в его голосе не слышалось. Когда лифт взлетел над Фабрикой, было уже темно. Воздух над Лондоном был наполнен смогом, который мирился с ролью облаков, норовя пробраться повыше. Ночь вступала в свои права и природа, радуясь, что никто её теперь не видит, расслабилась и разрешила тучам, мучившимся нуждой с самого полудня, наконец излить свои тучные души засыпающему городу. Сквозь толстые стенки стеклянного лифта Чарли всё-таки мог слышать шелест дождя. Но до красот природы ему дела не было. Он поставил лифт на самую большую – седьмую скорость и в несколько секунд достиг дома Василия и… …И глазам его открылась странная картина. Дом был оцеплен со всех сторон серебряными машинами. В кустах сидели люди неизвестной национальности и пытались произвести впечатления секретных агентов 007. Их было человек двадцать. Наконец они заметили зависший в воздухе лифт и, видимо, стали исполнять танец приветствия. Рассыпавшись на группы, они прыгали, показывали на Чарли пальцами и что-то орали. Юный Баккет подлетел к окну. За окном горой стоял Василий, цепко держа Вилли под мышкой. -Привет лифтёрам! – бросил он, перемахивая через подоконник в кабину. -А… вы разве с нами летите? – Опешил Чарли. -Угу, - отозвался из-под мышки Вилли, я обещал подбросить этого молодого… хм… человека на родину, поскольку здесь у него возникли… как ты сказал? Прокладки с Марфой? -Накладки. – поправил Вася, - Накладки с мафией. -Вот-вот. Они самые. Из толпы нольнольсемовцев просвистел какой-то предмет и угодил в двигатель лифта. Тот покачнулся. -Нет, ну какие же варвары эти мафиози! – воскликнул Вилли. -Не видел ты настоящих варваров, - хмыкнул Василий, - Ну давай, вези меня на этом своём чуде техники к России. Ты ведь знаешь, где она? Вилли кивнул, врубил седьмую скорость и поставил лифт на автопилот, а сам сел на пол. -Как нога? – спросил Чарли. -Болит. – Пожаловался Вилли, - И хрустит, когда на неё встаю… Ох… -Терпи. – бесцветным голосом сказал Василий. *** Ехали они около часа, когда внизу послышались выстрелы. Все посмотрели на пол. Под ними была какая-то площадь с красной колонной посреди. Вилли отключил автопилот, остановился и присмотрелся. Площадь по всему периметру была покрыта горожанами в возрасте около 16-ти лет. Они орали, ругались, носили плакаты, толкали друг друга, везде валялись горы бутылок. -ЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫ!!!!!!! – разносилось по толпе. -Это что, революция? – с учёным интересом осведомился Вилли. -Да какое! – улыбнулся Василий, - это у выпускников Новогодние каникулы начались...
Ligeia: -Оу… Как мило.. – со странной интонацией произнес Вилли, - это что за город? -Это Питер. -М… нда, хе-хе.. Веселятся… детишки… А что же их р… ыгм… хм… - он глубоко вздохнул, но, видимо, решился, - родители? -Предки на другой площади празднуют. – пояснил Вася. -А-а. Хе. Куда теперь? -На Северо-восток. До упора. Лифт сорвался с места и полетел по направлению к Сибири. Летели они долго. Под ними проплывали города, деревни, снежные пустыни, снова города и наконец, Василий объявил, что надо снижаться. Они опустились посреди города, который он назвал Тюменью и объяснил, что вокруг него – пустые снежные леса с парой-тройкой деревень, поэтому нормально жить можно только здесь. Он тепло попрощался с Вилли и Чарли, справился о здоровье ноги и отпустил их, перекрестив на прощание. *** Лифт летел более или менее спокойно, но магнат почему-то был весь на иголках. -Что-то не так? – спросил Чарли. -Не так. – согласился мистер Вонка, - видишь ли, сомнения у меня возникли ещё когда те типы зафинделили ножом в двигатель. -Так это… был нож? -Форменный нож. Я решил сначала, что не стоит обращать внимания, но теперь… Что-то мне не нравится… -То есть, лифт может выйти из строя? -В любую секунду. -И, когда, вы думаете… В этот момент огонь в трубах лифта задымил и погас. -Исчерпывающий ответ… - вздохнул Чарли. Земля, точнее, снег стремительно приближался к полу…
Ligeia: Чарли открыл глаза и увидел снег. Он посмотрел вправо и увидел снег. Он посмотрел влево и увидел снег. Он посмотрел вверх и увидел лакированный ботинок Вилли Вонки. Вылезя из-под магната, мальчик сел на пол треснувшего фуникулёра и огляделся. Вокруг лежал снег. Наверху синело небо. Он было таким нереально-голубым, как будто на него вылили банку голубых чернил. Чарли, открыв рот, смотрел на это чудо, когда с другой стороны кабины послышалось что-то похожее на стоны. Чарли опустил голову и посмотрел на учителя. Зрелище было замечательным. Через трещину в лифте на Вилли насыпался снег, одна нога была всё-таки вывернута обратно, под глазом сидел фонарь, но при этом кондитер… смеялся. -Ну и видок у тебя был, Чарли! – хихикнул он, - сидишь, хе посреди кабины, глазеешь, хе-хе на небо с открытым ртом, свитер, хе-хе разорван… Ай молацца! Ну-ка, будь добр, скинь с меня снег и открой дверь. Чарли встал и, всё ещё поглядывая на небо, помог Вилли подняться на ноги. Тот тут же застонал и упал обратно. Лицо у него было такое, как будто его, по меньшей мере, четвертовали. -Вы в порядке? – спросил Чарли на всякий случай. Прозвучало это как «Are you O’Kay?» -Do you really think I’m looking O’Kay?, - простонал мистер Вонка. – Конечно я не в порядке, солнышко моё! Одна нога у меня была зверски вправлена, другую я, видимо, вывихнул сейчас! И после этого – «Вы в порядке»! Ха! Чарли почувствовал себя отчего-то виноватым перед Вилли. -Простите, - тихо сказал он, глядя в пол. Кстати, там тоже был снег. -Открой дверь, - вздохнул кондитер, - здесь душно становится. -Но ведь лифт треснул. -Угу. Но воздуха всё равно не хватает. Чарли нажал кнопку и створки прозрачных дверей разошлись. На Чарли тут же вывалился целый сугроб. Мальчик отскочил, поёжился и с тоской оглянулся на мистера Вонку. Вилли сидел с физиономией типичного эмо у которого отобрали лобзик. -А мы… - Чарли не решался спросить, - мы тут застряли, да? -Да. – просто ответил Вилли, - И, если честно, не знаю, как выберемся. -Совсем? -Не имею ни малейшего представления, - признался тот. Чарли приуныл. -Надо вылезать, - вдруг сказал он, - мало ли кто нас тут может найти. Да и мы не можем здесь сидеть. Тут холодно очень. А Вася говорил, что тут где-то деревеньки есть… Пойдёмте, мистер Вонка! – позвал он. Вилли взглянул на него исподлобья, потом поднял голову и слегка её наклонил, как будто прислушивался к их потенциальным находителям. -Да, ты прав, - наконец вздохнул он, - пора выходить. Дай-ка мне руку. А-ай… О-ой… Мммф… Дай вторую. Так… Больше нет? Жаль. Очень жаль. Магнат повис на Чарли, и в такой фигурной комбинации они вышли на Свет Божий. Свет Божий встретил их пронизывающим холодом и ветром. Небо пестрело всеми цветами от ярко-розового до тёмно-бирюзового. Голубая полоса прямо над нашими незадачливыми путешественниками сияла издевательски-ярко. Вдалеке чернела полоса леса. -Пошли к лесу, - решил Чарли, - деревня наверняка где-то там. Они ведь не сумасшедшие жить посреди снежной пустыни. -Ну, это как сказать… - простонал Вилли сквозь зубы. Ветер притих, снег как-то странно заблестел. Розовые полоски потянулись к востоку. Звёзды, и так невыразительные, замигали и погасли совсем. Начиналось утро.
Ligeia: По снежной корке на сугробах побежала сухая белая позёмка. Долина и правда стала похожа на белую пустыню. Наконец на востоке показалась неуверенная розовая вспышка. Она не погасла, как положено вспышке, но вытянула за собой краюшек заспанного солнышка, ярко-оранжевого, почти красного. С видом «так, что я пропустило?» оно медленно поползло вверх, обозревая свои владения. Чарли и Вилли шли сквозь толщу снега, как камень на палочке сквозь кусок масла. Магнат был весь в снегу, цилиндр напоминал голову снежной бабы, палка покрылась коркой льда. -Лес…далеко? – спросил мистер Вонка. Чарли обернулся и посмотрел ему в лицо. Лицо было бледным с синими подтёками под глазами. -Недалеко… - пробормотал Чарли. Ноги подкашивались у обоих. Снег забился за шиворот и в ботинки. Глаза слезились. «И как только русские тут живут?» - подумал Чарли, зарывшись носом в очередной сугроб. Лес был буквально в нескольких минутах ходьбы, когда откуда-то с вершин заснеженных холмов, стоящих на западе равнину, послышался гулкий вой. -Волки? – испуганно предположил Чарли. -Или русские, - невесело ухмыльнулся Вилли, - что, в принципе, не создаёт большой разницы по степени дикости и желания нас прикончить. Наверное. Если судить по интонации.
Ligeia: Оказалось, волки. Целое стадо. Снег был им по брюхо, поэтому быстро доскакать до потенциальной добычи не получалось. Потенциальная добыча переглянулась. -Может, кинуть им шоколадку? – нервно спросил Чарли. -Ещё мне на этих кровопийц шоколад тратить! – возмутился кондитер, - к тому же, у меня его нет с собой. Пускай подходят – я их тростью… -Угу. И они, смертельно обидевшись, посыплют головы пеплом и всей стаей уйдут в монастырь. Мистер Вонка, что нам делать? -Чарли, ты меня недооцениваешь! Я один на один сражался с тиргорогом, когда… -По-моему, их не очень интересует, как вы наподдали тигророгу. Их больше интересует, куда вас укусить, чтоб вы не вырывались. К тому же, у вас вывихнута нога. И мне кажется, что самое время… -Что самое время что? -Молиться. -Кому? -Богу. -Зачем? -Ну, мы помолимся и он нас помилует. -Ты уверен? -Эм… Да. -И что нам с этого будет? -Ну, волки на нас не набросятся. -А волки-то тут причем? Может, они тоже молились, чтобы хоть сегодня кого-нибудь поймать? -Они не могли молиться. Они не знают о Боге. -А ты откуда знаешь? Ты у них спрашивал? -Не-ет… Но сами подумайте – кто мог им сазать? -Ну тебе вот кто сказал? -Мама. -Ну так и им – мама-волчица. -А откуда мама-волчица… -Ну а твоя мама откуда знает? -Мистер Вонка, - позвал Чарли, оглянувшись по сторонам, - а вы заметили, что волки почему-то на нас не набрасываются? -А-а? – Вилли тоже огляделся, - да, странно. Я бы даже сказал, неожиданно. -Ну вот, отмазали козлов. Хэ! Хотя какие они козлы – форменные волки. Уй, лапку кусанули, собаки! А хвост-то, хвост! Вы только поглядите, аж клок выдрали! Э, длинный! Не смотри на меня так. Что, рысь говорящую не видел? Видать, не видел. Ну не лупай, не лупай. И так холодно – а ты ещё со своими ресницами. Но ты не думай, я не завидую. Не буду тебя больше смущать. Чарли повернул голову в обратную сторону и посмотрел на говорящего. Перед ними стояла лохматая рыжая рысь. Широкие лапы не утопали в снегу, но короткий хвост подрагивал от холода. Морда была какая-то слишком длинная и шкодная для обычной дикой кошки, а пальцы на передних лапах слишком длинные и цепкие. Чарли невольно открыл рот, когда её мордочка расплылась в довольной улыбке. Рысь продолжала что-то говорить на непонятном громком и довольно резком языке, размахивая хвостом и поминутно стряхивая с лап снег. Наконец существо отмахнулось, приняло сосредоточенное выражение и встало на задние лапы. Передними оно попыталось сохранить равновесие, отшатнулось, помотало головой и потянулось. Как на месте рыси появился невысокий мужичок в меховом тулупе, ни Вилли ни Чарли не заметили. Мужичок снова улыбнулся, гордый впечатлением, которое произвёл. Никто не знает, что в это время подумал Вилли, но что бы он ни подумал, он побледнел ещё больше. -Ну и мороз! – воскликнул оборотень, - хотя это ещё что – вот в январе у нас… Эй, шляпа! Твоя моя понимать? Вилли всем своим видом заверил, что не понимать. Но мужика это, видимо, не смутило.
Ligeia: Чарли теперь мог разглядеть его получше. Он ожидал увидеть какого-нибудь клыкастого оборванца с ломом, но почему-то этот тип ему даже понравился. На нем был аккуратный тулупик, шапка-ушанка, рысья рыжая шубка, плотные холщовые штаны и серые валенки. Валенки Чарли узнал по картинке в украинском учебнике истории. Однако, учебник утверждал, что валенки носят исключительно украницы, а русские нагло украли у них, казаков, рецепт их приготовления. Лицо незнакомца не выражало ничего, кроме хитроватого, но открытого дружелюбия. Он подмигнул Чарли зелёным глазом. -Прям такой морозец! – не замолкал человек(?), - что как плюнешь – ледышка палдает! Он понимал, что этим странным людям, на которых не то что шуб – и тулупиков нет, его слова непонятны, но ему так хотелось поделиться с прихожими своей гениальной литературной гиперболой, что он решил объяснить наглядно. -Ну, понимаешь – ты плюнешь – и падает ледышка! Так холодно! Вот, гляди – тьфу – бздынь! Понимаешь? ТЬФУ – БЗДЫНННННЬ! Ясно? -Мистер Вонка, это наверное приветствие такое, - шепнул кондитеру Чарли, - ну же, поздоровайтесь! А то я стесняюсь… -Тьфу – бздынь. – покладисто ответил Вилли. -Да-да, тьфу – бздынь! – обрадовался оборотень. Ура, его поняли!
Ligeia: Вилли растеряно улыбнулся. Чарли испуганно переводил взгляд с одного на другого. -Я – Леший. – представилось существо. – Эй, ты! Бздынька! Ты вообще на каком базаришь? А? Инглиш? -Инглиш, - осторожно ответил Вилли. -Ах, Инглиш! – обрадовался Леший, - Ай ноу инглиш! Ай эм Леший. Андестэнд? Вилли показал, что андэстэнд, ещё как андэстэнд. -Разреши-ка… - пробормотал Леший и коснулся когтистыми пальцами сначала кондитерской шеи а потом, приподняв цилиндр, затылка. -Раз-раз! – сказал он, - понимаешь меня? Вилли Вонка вообще очень остро относился ко всем незапланированным прикосновениям к со стороны других существ. Поэтому, когда когти Лешего скользнули по его горлу, он почувствовал, как у него вспотели зубы. Лицо у него при этом было такое, как будто его погладили бензопилой, держа палец на включателе. Он закусил одну губу, прищурил глаза. -Понимаю, - тихо сказал он, приоткрыв один глаз, - а что,… -Ну вот и молодец, - прервал его Леший, - что понимаешь. Ты откуда? -Ну, если смотреть субьективно, - вскинув брови, начал Вилли, - то можно сказать, что мы из Англии. И мы бы очень хотели попасть обратно. -Вы заблудились? – прищурился Леший. -Да. И мне бы хотелось уточнить, что вы сделали… -Ловкость магии и никаких рук, - ответил новый знакомый и как-то совершенно по-звериному почесал ухо. -Оу… Понятно, - Вилли обернулся к Чарли, - Чарли, если не секрет, на каком языке я сейчас с тобой говорю? -Вы? Ну…На английском. -Даже так… А вот этот молодой человек? -М… Не знаю. Похоже на китайский. -Я те дам на китайский! – возмутился Леший. -Хм… Забавненько. -Вот что, - решил тем временем Леший, мимоходом ткнув Чарли в горло и затылок, - пошли-ка в село, там народ вам поможет чем сможет. А то вы тут замёрзнете чего доброго. -Согласен, доброго ничего, - улыбнулся Вилли, показав коллекцию жемчужных зубов, - А далеко городок? -Недалече, - Леший снял с себя шубу и кинул Чарли. – На, а то синий весь. -Мистер Вонка! – шёпотом позвал Чарли -У-у? -А как так получилось… что я его понимаю? -Магия, а что? Чарли изобразил крайнюю степень сомнения. На него сверху вниз смотрели два волшебника, явно недоумевая, что тут такого непонятного. -А как…. -Ну что ещё? -Как… эм… ваша нога? -Лучше, Чарли. Синяк будет, но идти смогу. Леший вытянул руки, которые быстро обратились в лапы и запрыгал вперёд по глубокому снегу, помахивая хвостом. -Слушай, а тебя как?.. – сказал он, поотстав, чтобы поравняться с кондитером. -Вилли Вонка. -Chocolatier? -Ага. -Вилли, я вот спросить хотел… Ты чего тогда от меня шарахнулся? Глупый вопрос, подумал сhocolatier, а вслух сказал: -Ну, так… все говорят, что вы, русские, агрессивный народ…а в Сибири особенно.
Ligeia: -Мы? – Леший, казалось, был поражён до глубины души, - да мы… мы, между прочим, рабов никогда в свою страну не перевозили! Вот так-то! И колоний у нас не было – была Аляска, и ту сбагрили чтоб не кормить… На несколько секунд он обиженно замолк. -А чем они это мотивируют? -Немцы говорят, вы на них напали. -Где? -Под Полтавой. Леший прыснул. -А как они там оказались, они не обьяснили? Мы даже открытых боёв старались всегда избегать! -Например? -Ну, например, шёл Наполеон на нас войною. У него всё по схеме – вошёл, армия ждёт на границе, разбил армию, завоевал страну. А мы его не ждали. Потому что мы очень пацифистски настроены всегда были и не любим воевать. Он за нами, мы – то него. Он вправо – Кутузов в лево. У него один глаз был, он вообще слабо понимал, куда бежать. Ну Бонапарт у нас надолго засел. А еда кончается. Кони мрут. Он в деревню входит – а у крестьян отобрать нечего. Пожгли все, удрали. Никого не видно, только по ночам из лесов глазки поглядывают… Наконец нашел армию в глухой деревушке Бородино. Радовался, как ребёнок. Ну, прогорел на Бородине. Но это ж не агрессия! Мы ж его честно победили! Прогнали до границы. Ну, сгоняли потом в Париж к нему – иначе ведь нечестно, он у нас в Москве был, смотрел, как она горела, а нам нельзя, да? К тому же кафе, вино, француженки… Ну, ты меня понимаешь… А ещё что о нас говорят? -Что вы – варвары. – ответил за кондитера Чарли, - но это наверное неправда, да? -Ха! Ещё б это было правдой! Да мы – самый культурный народ на Земле! – разошёлся Леший, - У нас у единственных в 18веке была баня! Мы мылись! А вот еврикозы – не было у них бани! У них знаете почему шёлк в моде был? С него вши соскальзывали! И мылись они только тогда, когда уже всё что надо заводилось – в парике, в манжетах… Бррр! До сих пор у вас глагол «мыться» будет «вошь»! Вилли и Чарли с ужасом посмотрели друг на друга. Редактировать Удалить
Ligeia: -Ну вот мы и на месте! – сказал Леший, отряхивая хвост от выпавшего снега. Они стояли на опушке леса. Прямо перед ними лежала большая, если не огромная деревня. Домики были бревенчатые, двухэтажные и приземистые, по подоконники заваленные снегом. Высоко над ними стояли столбы линий электропередач, на которых (видимо, от ворон?) висели широкие красные простыни, тоже усыпанные порошей. С нешироких улиц снег был начисто сметён в канавы у дорог, а обнажившийся лёд – густо присыпан песком. В огородах стояли застеклённые теплицы, за каждым домом мирились со своей недостроенной жизнью наскоро сбитые сарайчики, из которых наружу смотрели нахальные звериные глаза. Один дом – даже не дом, а почти дворец, с какой-то резьбой по всему периметру – не только крыши, но и всего остального, - выполненной явно непрофессионально, но зато от души, почти ногтями и зубами, если приглядеться, - этот дом стоял в стороне, в конце самой главной улицы. В нём было метров девять высоты и три этажа. В застеклённых окнах горел свет, но не электрический, а, скорее, от свечей или камина, играла какая-то музыка, кто-то орал, слышался смех, визг и периодически – звук разбитого стекла. Леший посадил Чарли себе на плечи и вся троица спустилась в деревню. -Сейчас на улицах народу мало, - объяснил Леший, - тут у одной местной дивы тусовка наметилась, все к ней в домик и набрались. Пойдёмте, я как раз вас всех представлю. Чарли, а ну слезай. Я тебя не собираюсь всю дорогу тащить. У меня, может радикулит. И вообще, мне в носу поковырять охота, а когтями это не сделаешь. Чарли нехотя слез с Лешего, тот быстренько принял облик рыженького дяди и хитро подмигнул. -Поправь шляпку, красавчик. Жалко, у тебя усов нет, я бы их гуталином помазал, они бы блестели, как у Пуаро. Вилли мысленно поблагодарил Бога, что у него нет усов. Но цилиндр всё-таки поправил и принял величественно-снисходительный вид. Леший поднялся на крыльцо (кстати, тоже украшенное деревянными грифонами и тому подобными узорами) и постучал в дверь. Открыла им девушка лет сорока, низенькая, полная, румяная, с прямыми русыми волосами. Одета она была в широкий шерстяной тулуп, юбку с меховым подбоем и высокие чёрные сапоги на небольшом каблучке. Глаза святились какой-то напускной радостью и синтетическим весельем. Вилли она не понравилась. -Митенька, солнышко! – прощебетала она, - а чего ж это ты так поздно? Скоро пить будем, уж не опаздывай! О, кто это тут у тебя? Заблудились, небось? Вилли на всякий случай улыбнулся и на всякий случай кивнул. Чарли с прилежанием зеркала повторил все телодвижения. -Ну заходите, заходите, замёрзли, наверное, такой мороз – а вы без шуб, так и преставиться немудрено… - на одном дыхании выдала хозяйка и, видимо, решив, что на этом её хозяйская роль заканчивается, наконец спросила, - -А звать-то вас как? -Уильям Вонка, - представился Вилли, - А это – Чарли. -Уильям… Билл, значит? -Нет. Лучше Вилли. – нахмурившись, ответил кондитер. -Ну, Вилли так Вилли. – покладисто протянула хозяйка, рисуя улыбку, - а я – Марта. Проходите, я вас всем представлю. Вы откуда будете? -Из Лондона, - тихо сказал Чарли, - это в Англии. -Мальчик, я знаю, где Лондон. На соломе. -На Сене, - поправил Чарли. -Ну, на сене. И сено соломой станет… - сообщив эту философскую мысль, Марта вплыла в помещение, увлекая за собой гостей.
Ligeia: В огромной гостиной за столами, уставленными едой и всеми родами бутылок, сидело человек двадцать людей. Мужики в одном углу, девочки и уже весьма солидные дамы – в другом. Из одного, что характерно, доносились тосты, из другого - шёпот и хихиканье. Почти всё было уже съедено, бутылки были наполовину пустые. Девочки в угу стола раскладывали пасьянс и строили домики из пустых тарелок, парни пытались попасть вилками в солёные рыжики и очень веселились, когда не получалось. -Кхе-кхем, ребята! – воззвала Марта, - потише! Я вам хочу кое-кого представить. Это Билл… -Вилли! – раздражённо шепнул Вилли. -Пардон, это Вилли, а это его друг Чарли. Они из Лондона – это в Европе на соломе. -На Сене! – не менее раздраженно поправил Чарли. -Ох, ну на сене. Разницы-то?.. -О, народ! – послышалось из мужского угла, - за них и выпьем! Наливай, Сеня. Давай, за тобой весь Лондон стоит. -Во-первых, не за мной, а на мне! А во-вторых, ты, Дима, ещё пятую стопку не выпил – куда я тебе налью? Леший побежал к столу, на ходу примериваясь, какую бутылку ему схватить. -Так, я вам теперь о всех расскажу – сказала Марта, обхватывая Вилли сзади за плечи. Тот отшатнулся, но руки держали цепко и кондитеру осталось только тяжело вздохнуть и довериться судьбе. -Вот это – Леночка, - показала Марта, - она у нас охотница, каждый год идет с ребятами облавой на волков, на кабанов, зайцев стреляет, а вот оленей ей жалко… Лена была высокой, спортивного вида девушкой с длинными руками и толстыми сильными ногами. Личико у неё выражало суровую решимость доесть несчастный кусок пирога, выпавший ей на долю. -Это – Катя, она – умница, начитанная и интеллигентная девушка, вам, наверное, будет интересно с ней побеседовать… Катя повернула свою лошадиную мордашку к гостям и улыбнулась. Очки придавали ей отдалённое сходство со стрекозой, а брекеты, видимо, были смотаны из колючей проволоки от забора. Лоб, распухший от знаний, кончался где-то в области затылка, а то, что у нормальных людей зовётся волосами, было зачёсано – пардон, зализано назад. Фигурка была та ещё, но её портил бесформенный серый свитер. -Это Оленька, хозяюшка наша, моя правая рука, это всё она готовила. Оленька! Повернись, тебя не видно! Оля повернулась. Лицо у неё было довольно приятное, с курносым носом, розовыми щеками и пухлыми малиновыми губами. Глаза – голубые, близко посаженные, смотрели с заспанным любопытством. Она помахала рукой гостям и вернулась к пирогу. -Так, вон там сидит Ксюша. Ксю-юша! Ау! Девочка в красном шарфике подняла голову и прищурила глаза – зелёные, почти кошачьи. Сделав рукой некое движение, напоминающее скребок в дверь, она отвернулась так, что светлые волосы разлетелись по плечам, чудом не попав в тарелку. -Она очень стеснительная, но замечательно вяжет, - улыбнулась Марта. -А вон там кто сидит? – спросил Вилли, показав тростью в дальний угол стола. Он понял, что слишком долго молчал и почувствовал острую необходимость что-то сказать. На самом деле ему было глубоко фиолетово, кто там сидит. Если там вообще кто-то сидит. -Это Полина, она у нас гадалка. И, - Марта перешла на шёпот, - и, поговаривают, ведьма. Вилли вежливо улыбнулся, как не совсем удавшейся шутке и пристальнее посмотрел на гадалку. Чёрные волосы были образцово вымыты и расчёсаны, но тем не менее висели над лицом каким-то подобием капюшона, так что лба и глаз не было видно. Она единственная из всех одела платье, правда сверху накинула рысью телогрейку. Лицо, точнее, его видимая часть, выражало полную отрешенность от шумного мира сего и замкнутость наедине с ломтиком кекса с малиной. Так как половину лица накрывали волосы, было сложно судить о его красоте, но по крайней мере, подбородок был аристократический и даже кусок малины на нижней губе говорил о её принадлежности к высшему сословию.
Ligeia: -Теперь мальчики. Вон тот, в беличьем тулупе и валенках – Илья. Плотник и электрик. Он мне из швейной машинки и телефона сделал микроволновую печь. Тот, со стаканом в руке – что значит, который? – со стаканом. – ну, у этого особенный стакан. Такой. Это Вова. Пьяница жуткий, но человек хороший, особенно после стакана. Как что это значит? Ну, принял и хороший. В каком смысле – кого принял? Стакан. Да, и стакан можно принимать. Вон, спроси у него, он тебе и объяснит, как. Тот вон – Петя. Охотник. Он с Леной гуляет. Ленка его того, а он этого тавос совсем. Ну Ленка и… Ну, в общем, понял. А я говорю понял! Ну, с остальными сам знакомься. Или тебя сначала лучше уложить? Что-то ты еле на ногах стоишь. Вилли пробормотал, что он, конечно, безумно рад бы посидеть в такой приятной компании, но что-то у него очень кружится голова, наверное он простыл, и одну ногу он, кажется, вывихнул, а вторая просто болит и ему, как и Чарли, наверное, лучше полежать. Если уважаемая Марта будет так любезна. Вилли и Чарли проводили на третий этаж, показали две кровати и оставили обживаться. -Так, мой дорогой. – сказал Вилли, падая на кровать, - батарейка у меня села, и посему я вынес решение спать до победной перезарядки. Меня не трогать, громко не дышать, не топать, половицами не скрипеть, а ещё лучше дематериализоваться. Я сплю. Глаза кондитера закрылись и он мгновенно уснул, без храпа и вообще каких-либо признаков жизни. Чарли снял с него шляпу, положил на табуретку у кровати. Из треугольного окна (потому что комнатка была под самой крышей) дуло и мальчик поспешил закрыть форточку. Несколько снежинок успели упасть на пол и медленно таяли в свете свечей. В комнате пахло сосной и какими-то вкусными таёжными травами. Кажется, лавандой. Стоп – лаванда ведь не таёжная трава… или таёжная? Хотя какая разница, главное, что от этого запаха Чарли ещё больше хотелось спать. Он стащил с Вилли красный редингот и положил его сушится на батарею под подоконником. Снял с кондитера ботинки, поставил под ту же батарею, и потянулся, чтобы снять лиловые перчатки. Вилли рывком схватил его за руку и открыл глаза. -Что ты делаешь? Чарли от неожиданности чуть не сел на пол. -Я… я хотел с вас перчатки снять… -Зачем? В сиреневых глазах мелькнула какая-то искорка. Такая маленькая и злобная. -Я.. подумал, вы хотите спать, и.. -Я могу спать и в перчатках! -Но без перчаток-то удобнее… -Мне решать, как удобнее а как неудобнее! – Вилли вздохнул и уже теплее посмотрел на Чарли, - прости, если я тебя напугал. Но правда, не стоило беспокоиться. Всё, я засыпаю. И не вздумай меня раздевать! Если разбудишь меня на этот раз, я окончательно выйду из себя и выпущу серию шоколадок «Чарли Баккет в шоколадной глазури с неповторимым ароматом клубники». И ты разлетишься кусочками по всему свету. Страшно? То-то и оно. Спокойной ночи. Чарли испуганно отошёл к своей кровати, осторожно снял шубу, свитер и сапоги и улёгся под плед, рисуя в своём воображении плакаты с акцией – «Купи семьдесят плиток «Чарли Баккета в шоколадной глазури» и собери одного Чарли Баккета!» Вилли проснулся оттого, что кто-то залепил ему снежком в лицо. Снежок прилетел со стороны норд-норд-вест, то есть, из окна, открытого, дабы свежий воздух беспрепятственно проникал в комнату. Мистер Вонка сел на кровати, лихорадочно вспоминая, что с ним такого случилось за последние три дня и какой из этого следует вывод. Сделав все возможные выводы, он соскрёб с лица снег, добавил к нему тот, что обнаружился на подоконнике и отправил обратной бандеролью. Снизу послышался визг и хохот. Девчонки явно веселились вовсю. Вилли одел ботинки, шляпу, редингот, взял тросточку и хотел разбудить Чарли, но увидел, что постель его уже убрана и самого его в комнате не наблюдается.
Ligeia: Следующий снежок попал ему в затылок. Злясь на всех тех, кто имел отношение к изобретению этой дурацкой игры, Вилли дособирал с подоконника последние снежинки, слепил снежок покрепче и заехал им в плечо той, которая, как ему показалось, начала обстрел. Это оказалась Полина. Она обстрел не начинала и вообще скептически относилась к такого рода времяпровождению. Сегодня она не стала надевать вчерашнее платье – на ней были простые чёрные джинсы и короткая шубка из росомахи. Девушка обернулась, ища того, кто позволил себе подобное безобразие, а именно – кинуть в неё снежок и её янтарные глаза встретились с ярко-сиреневыми. Несколько минут они молча смотрели друг на друга, затем вчерашний гость улыбнулся голливудской улыбкой и исчез в окне. «Выпендрёжник!» - подумала Полина. «Показушница!» - решил Вилли, и оба, довольные вынесенным вердиктом, ухмыльнулись про себя.
Ligeia: Чарли проснулся с рассветом и осторожно, чтобы не разбудить спящего кондитера, оделся и выскочил на улицу. По двору за облезлым серым псом бегала стайка мальчиков. Чарли быстро с ними перезнакомился и выяснил, что пса зовут Бобик и его срочно нужно поймать, чтобы привязать к салазкам бельевой верёвкой и поехать кататься по лесу. Чарли выразил своё научное сомнение в том, что один пёс потащит пятерых мальчишек и санки, на что получил ответ, что остальные семь псов уже привязаны и помирились со своей тяжкой участью. -Надо бы приманку, - отдышавшись, произнёс высокий мальчик по имени Дима, являвшийся в группе главным гением и по совместительству заводилой, - у кого чего есть? -У меня в кармане шоколадка была… - задумчиво протянул Чарли, роясь в джинсах. -О! Молодец! Давай сюда. Чарли протянул Диме «Восхитительное сливочное удовольствие от Вилли Вонки». Тот быстро вскрыл плитку и разломал на две половинки. -Так. Это-приманка, а это – разделим. Ты не против? Тогда вот твой кусок. Группа охотников за собаками старательно прожевала половину шоколадки, а вторую Дима протянул Бобику, уже было обрадовавшемуся, что о нём все забыли. Собака с сомнением бочком подвинулась к шоколадке, искоса на неё поглядывая. «Травануть меня хотите, ироды!» - читалось на её мордочке. Два блондина-близнеца (кажется, Вадик и Витя) подходили к собаке сзади, держа наготове бельевую верёвку. Пёс вытянул мордочку и приоткрыл рот, чтобы ухватиться за шоколадку. -Хватай! – скомандовал Дима и Витя с Вадиком быстро повалили пса и накинули верёвку ему на шею. -Тащите его к сараю, - повелевал Дима, - да не туда! Не вырывайся, Бобик – участь твоя решена. Allea zakta est! Молодцы! Эх, взяли! Дай, помогу… Чарли, держи конец. Да не этой верёвки, а вон той. Привязывай, я его держу. Наконец, после долгих и упорных трудов упряжка была готова. Собаки, всех размеров и степеней несчастности грустно подвывали, чесались и вовсе не горели желанием покорять снежные просторы, но мальчики, впятером усевшись в сани, уже были вполне готовы. Самый маленький, Никита, взял в руки «вожжи» из скакалки и стеганул по спинам несчастных животных. Упряжка тронулась. Вилли спустился на первый этаж. За столом сидели Марта и Оля и пили чай из довольно глубоких блюдец. От скрипа половиц обе подняли головы. -А, вы уже проснулись! – улыбнулась хозяйка, - садитесь, я вам чайку налью. Сама растила в теплице. Вилли почувствовал, что брови у него уже на автомате поехали вверх и поспешил надвинуть на них цилиндр. -Спасибо… - сказал он, улыбнувшись. Он хотел ещё что-то сказать, но в последний момент передумал. Оля подвинулась. Вилли сел. Все молчали, только слышно было, как Марта наливает чай из антикварного самовара. Оля спокойно подъедала остатки булочки с джемом, Вилли все ещё чувствовал себя немного зажатым в незнакомом доме, а посему он сидел в позе скучающего отличника – руки-на–коленках и оглядывал комнату. Утром она была светлее, на окнах лежал искрящийся снег. Вся комната была сделана из сосны – самого светлого, ярко-золотистого дерева и от этого она казалась ещё шире и просторнее. Марта налила Вилли чай и положила перед ним ещё горячую булочку. -И как же вас из Лондона занесло к нам в Россию? – спросила она, когда убедилась, что чай ещё слишком горячий, чтобы его пить и можно поболтать о том о сём. Вилли рассказал о Василии, о лифте и о козле с ножами. Естественно, так, что Марта ничего не поняла.
полная версия страницы